Мы вернулись через 3 года
рассказ Капитолины Ивановой
Стоял
сентябрь 1941 года. Со стороны Териок хорошо было
видно зарево. Совет слободы Александровки (Белоостров)
предупредил местных жителей, чтобы они готовились
к эвакуации. Семья Челпановых, забрав корову, ушла
в сторону Парголово, остальные так и не дождались
приказа.
2 сентября 1941 вокруг домов стали взрываться
снаряды, и мы (семья Пикалевых) спрятались в соседском
большом каменном погребе. Всего в этом погребе прятались
13 человек из четырех ближайших домов деревни Зарощей.
В ночь со 2
на 3 сентября 1941 года стрельба прекратилась. Появились
финские солдаты, которых привела к этому погребу белоостровская
финка. Она объяснила, чтобы мы не боялись, так как
нам ничего плохого не сделают. Нас повели к каменному
дому, где раньше располагались советские пограничники.
Там уже было много наших жителей Белоострова (в основном
это были финны по национальности). Нам разрешили сходить
домой и взять вещи, документы и продукты на три дня
и сказали, что мы скоро вернемся домой. Вернулись
мы только через три года.
Всех пленных
белоостровцев повели в поселок Оллила (Солнечное)
и разместили в бывших финских домах, которые с 1940
по 1941 занимали русские. Питались мы тем, что взяли
с собой и тем, что нашли в дому и на огороде. Нас
никто не охранял.
Через две недели
нас посадили в автобусы и увезли к северу от Выборга.
Разместили в деревне Тиенхара. С 1940 по 1941 год
здесь образовался колхоз. На полях осталась неубранная
картошка, а в теплицах — помидоры. Здесь нас тоже
не охраняли. Мы ходили в лес за грибами и ягодами
и видели там убитых советских солдат. Дед с бабушкой
были верующими людьми, и поэтому они принесли лопаты,
выкопали могилы и похоронили их.
| Всего в ходе военных
действий 1941-1944 годах финские войска
сумели захватить в плен 64 188 советских
военнослужащих. Причем по статистическим
данным в финских концентрационных лагерях
в годы войны погибло 29,1% находившихся
там советских военнопленных. В итоге в Финляндии
в годы войны в плену погибло больше людей
в процентном отношении, чем в какой-либо
другой стране. (Пиэтолла Э. Военнопленные
в Финляндии 1941-1944. Север, 1990, №12,
стр. 298, 300). |
|
В
конце сентября 1941 года нас в теплушках по железной
дороге увезли в глубь Финляндии, высадили на станции
Хамина и поселили в громадных бараках с двухъярусными
нарами.
Все белоостровские
пленные — и русские, и финны — жили вместе около года,
но потом финнов отделили и поселили в другой лагерь,
который находился рядом. Некоторые смешанные семьи
добровольно разделились, так как в «финском» лагере
жить было сытнее и лучше.
Территория вокруг
бараков была условно обнесена одной ниткой колючей
проволоки, за которую выходить было нельзя. Но мы
все равно уходили за нее, так как рядом был лес, а
в нем грибы и ягоды.
Если финны ловили
кого-то в лесу, то избивали дубинками и сажали в карцер.
Каждый вечер была поверка жителей барака. В лагере
была столовая, которую обслуживали сами заключенные.
Обед, ужин и
завтрак состоял обычно из жиденького супа, каши из
отрубей. Хлеба плохого качества выдавали приблизительно
по 300 граммов в день. Летом многие травились недоваренными
грибами и умирали.
Около лагеря
было кладбище, и каждого умершего среди нас хоронили
в деревянном гробу, а на могиле ставили крест. Разрешалось
навещать могилы, которые находились в километре от
лагеря. Там мы похоронили и нашего деда, он умер 2
июня 1942 года.
В лагере пленные
белоостровцы написали жалобу с просьбой компенсировать
им потерю имущества, оставленного в Белоострове.
Финские власти
согласились выплатить компенсацию только за коров
(в финских марках). На эти деньги моя бабушка покупала
в магазине продукты.
Как-то
в лагерь приехал хозяин-финн и отобрал меня среди
других подростков для работы на его хуторе.
У него в семье
был годовалый мальчик, и я работала няней, но приходилось
и доить коров, и помогать по хозяйству.
Маленького мальчика
звали Марти, хозяина — Эйнер Ташкинен, хозяйку — Людвига.
Питались хозяева и я вместе, за одним столом.
Во всех финских
семьях было много велосипедов. У Ташкинен их было
шесть. Все велосипеды ставили в стойках у магазинов,
железнодорожных станциях, на полях и в других местах
без охраны. Все ученики ездили летом в школу на велосипедах,
а зимой — на лыжах. Пленных белоостровцев это очень
удивляло.
В погребах,
которые находились далеко от дома хозяина, наши пленные
воровали овощи, и их за это стали очень серьезно наказывать.
В 1944 году,
когда Советская Армия подошла к Выборгу, хозяин стал
готовиться к эвакуации и на всем сельхозинвентаре
делал надпись краской с указанием своего адреса. Всех
пленных, которые работали на хуторах, привезли обратно
в лагерь.
Хозяин с хозяйкой
повезли и меня на телеге. По дороге хозяйка мне сказала,
что всех пленных, которые возвращаются в Советский
Союз, расстреливают. На прощание они мне подарили
фотографию их маленького сына Марти и просили послать
открытку на их адрес и сообщить о своей судьбе.
Пленных Белоостровцев
посадили в поезд, привезли на полуостров Ханко и разместили
в концентрационном лагере. Раньше в этом лагере размещались
советские военнопленные. Все стены были исписаны фамилиями
и страшными подробностями жизни в этом лагере.
В первый же
день наша соседка по Белоострову обратилась к охране
лагеря с просьбой разрешить ей посетить могилу ее
сына, погибшего в 1941 году на полуострове Ханко.
Он был военный моряк. Ефросинья Круглова (так звали
соседку) получила похоронку на своего сына Валентина
незадолго до пленения в Белоострове, и этот документ
был у нее в паспорте. Там было сказано, где он погиб,
и указано место захоронения.
Уговаривать
охрану лагеря пошла и моя бабушка, так как Валентин
вырос на ее глазах и она его хорошо знала.
Финская охрана лагеря разрешила посетить могилу.
Разрешили пойти и моей бабушке, и мне.
Кладбище находилось
примерно в полутора километрах от лагеря. Могилу нашли
сразу. Все захоронения этого воинского кладбища были
совершенно целыми. Над каждой могилой был деревянный
столбик, и на каждом холмике лежали или бескозырка,
или фуражка. От времени они уже выцвели.
Мы попрощались
и пошли обратно в лагерь. Дорога шла берегом моря,
и мы решили ополоснуть в морской воде лицо и очень
удивились, что вода была соленой!
Лагерь был обнесен
четырьмя рядами колючей проволоки. Была свирепая охрана
со сторожевыми собаками. Мы там пробыли приблизительно
три месяца. Меня отобрали вместе с другими подростками
для работы на большой ферме. На ней было 30 коров.
Там работали и военнопленные (приблизительно восемь
мужчин и пять женщин). Подростки доили коров и делали
разные работы по дому. Военнопленные-мужчины выполняли
тяжелую и черную работу.
В сентябре 1944
года война с Финляндией закончилась. Нас посадили
в теплушки и повезли к границе в сторону Выборга.
В каждой теплушке находился финский солдат. На границе
финны спрыгнули с поезда. Поезд пересек границу и
остановился. Советские власти обошли эшелон, спрашивали,
есть ли среди нас больные и есть ли у нас к ним вопросы.
Всех совершеннолетних допросили.
Из бывших пленных
белоостровцев разрешение на проживание в Парголовском
районе получили только русские по национальность.
Всех финнов отправили на поселение в другие районы
Советского Союза.
Приблизительно
в 1970 году в пансионате «Дюны» я разговорилась с
одним финном, который понимал по-русски. Я уже к этому
времени совсем забыла финский язык. Я рассказала,
что была в плену и у меня сохранился адрес финнов,
у которых я работала во время войны. Попросила по
возможности сообщить им мой адрес.
Через некоторое
время позвонил финн из кемпинга в поселке Репино и
спросил по-русски, говорит ли мне что-нибудь фамилия
Ташкинен. Я ответила утвердительно. Мы встретились.
Вспомнили те годы, когда я была в Финляндии в плену.
Разговаривали мы только через финна-переводчика.
Ташкинен еще раз приезжал в Советский Союз и останавливался
в гостинице «Октябрьская», мы договорились о встрече,
гуляли по Невскому проспекту, разговаривали. Он мне
подарил фото, где он и его сын, которого я нянчила
в Финляндии, сидят на диване.
В 90-е годы
бывшим узникам войны выплачивали пособие, и мне понадобился
документ, подтверждавший нахождение в плену. Я написала
запрос в Большой дом, но ответа так и не получила.
Тогда я написала письмо-запрос в Финляндию. Ответ
пришел через месяц, и я получила документ, подтверждавший,
что я, мой брат, бабушка и дедушка были в плену в
Финляндии с 3.9.1941 и переданы в Советский Союз 20.10.1944г.
Михаил ЛОГУНЦОВ
по воспоминаниям
Капитолины Павловны ИВАНОВОЙ
«Сестрорецкие Берега» №1(19) январь 2005 г.
см.
видео по теме «Пленные Белоострова»
>>>
