Одна Сестра на троих сплавщиков

     В № 26 мы начали рассказ о том, как производился сплав леса по реке Сестре, с какими трудностями сталкивались его участники, как решали сложные вопросы. Сегодня мы завершаем эту историю.

     Весна 1913 года
     В апреле 1912 года в нижнем течении реки Сестры близ деревни Редуголь, сестрорецкими обывателями братьями Гутерманами был построен лесопильный завод с паровой машиной мощностью в 80 лошадиных сил. С тех пор на реке работали уже три крупных сплавщика леса: наследники генерал-лейтенанта А.А. Ольхина, финляндское акционерное общество «А. Эклев», лесопильный завод которого находился на финском берегу, и братья Гутерманы. Появление новых участников требовало более тщательной работы и четкой координации действий между всеми сплавщиками.
     Поэтому 23 марта 1913 года — перед началом новой навигации — лесосплавщики Сергей Сергеевич Ольхин, Моисей и Иосель Гутерманы и управляющий лесопильного завода акционерного общества «А. Эклев» финляндский уроженец Карл Карлович Рейнгольм собрались в Управлении стана — на основании поданных заявлений и пункта пятого «Условий производства рассыпного сплава по рекам, для которых не установлено особых правил». Этот пункт гласил: «Если несколькими лицами поданы заявления о желании произвести рассыпной сплав по одной и той же реке, то до начала навигации губернатор назначает собрание лесосплавщиков под председательством заведующего сплавом или иного должностного лица для совещания об условиях производства сплава и определения очереди и порядка оного, причем в случае, если таковое собрание не состоится или не придет к определенным решениям... /.../ и порядка сплава даются заведующим сплавом».
     На заседании под председательством пристава Балашова выяснилось, что Ольхиными заготовлено 22 000 бревен и 2000 кубических саженей дров, у Гутерманов заготовлено 33 000 бревен и порядка 700 кубических саженей дров, а акционерное общество «А. Эклев» заготовило 45 000 бревен. Чтобы не перепутать бревна, сплавщики решили ставить на каждом собственные клейма-зарубки.
     Участники заседания установили день начала сплава — 26 марта и приняли на себя обязанность точно выполнять все требования, изложенные в «Условиях...».

     Особые условия
     Необходимо также упомянуть, что, поскольку братья Гутерманы заготавливали лес в Финляндии, инспектором таможенного участка Иоселю Гутерману были предъявлены особые условия:
     «Объявляется проживающему в селении Сестрорецк по Крестовской улице в доме № 12 Иоселю Боруховичу Гутерману на поданное им прошение, что просителю, по соглашению с начальником 1-го пограничного округа, разрешается сплавлять в навигацию сего года под надзором чинов пограничной стражи по реке Сестре заготовленный в Финляндии лесной материал к принадлежащему ему лесопильному заводу близ деревни Редуголь при соблюдении следующих условий:
     1. Работы по сплаву леса должны производиться с 6 часов утра до 7 часов вечера.
     2. Пропуск рабочих с одного берега на другой во время гонки леса допускается, ежедневно лишь при начале и окончании работ и не иначе как через ближайшие переходные пункты (Термоловский, Каллеловский, Тапкинский, Аллакульский, Белоостровский и Редугольский).
     3. Рабочие, которые будут переходить на нашу сторону, должны быть снабжены специальными ярлыками за личной подписью господина Гутермана (полезно было бы снабжение всех их особыми нумерованными и явно заметными нарукавниками или нагрудными
металлическими бляхами).
     4. Гутерман должен представить списки всех рабочих командирам Лемболовского, Раяйокского и Редугольского отрядов пограничной стражи и заведующему жандармским надзором на финляндской границе. О всех переменах в личном составе рабочих господин Гутерман обязан немедленно сообщать названным должностным лицам с представлением документов на каждого нового рабочего.
     5. В случае перехода границы рабочими в неуказанном месте они будут считаться нарушителями границы, подвергаясь задержанию со всеми связанными с ним последствиями.
     6. Вся ответственность за нарушение изложенного принимается господином Гутерманом на себя, с выдачей в том письменного обязательства.
     7. Господин Гутерман обязан не давать перемычку на месте выгрузки леса у принадлежащего ему лесопильного завода при деревне Редуголь вплотную к обоим берегам, а сделать у финляндского берега отвод, дабы не препятствовать свободному проходу лодок пограничной стражи, причем во избежание безусловно нежелательных заторов, образующих легкоходные плоты, выгрузка каждой отдельной партии сплавляемого леса обязательно должна производиться тотчас же по прибытии ее к упомянутому заводу.
     8. О дне начала и окончании сплава леса господин Гутерман должен уведомить командиров Лемболовского, Раяйокского и Редугольского отрядов.
     9. Все работы по сплаву леса должны быть окончены в возможно кратчайший срок и, во всяком случае, не больше, как в два месяца».

     Возмутитель спокойствия
     Однако заседание на этом не закончилось — Карл Рейнгольм высказал пожелание лес акционерного общества «А. Эклев» сплавлять первым. Ольхин и братья Гутерманы согласились с этим, но выдвинули условие, что «если «А. Эклев» задержит сплав другим, то перед лицами, терпящими убыток, отвечает неустойкой». На это Рейнгольм неожиданно заявил, «что предложенные условия принять не может, платить неустойку в какой бы то ни было сумме не согласен и желает сплавлять лес первым». Он также сказал, что примет меры к очистке реки, но срок этой очистки указать не может, поскольку успех работ зависит от естественных препятствий, а если задержка произойдет по вине завода, то он согласен отвечать по законам Финляндии и по суду. К сему управляющий лесопильного завода Эклева добавил, что никакой очереди он не признает, приходить к соглашению не желает и на основании финских законов считает себя вправе сплавлять первым, не считаясь ни с какими условиями.
     На это Гутерманы предъявили письмо акционерного общества «А. Эклев», из которого следовало, что в навигацию 1911 года господин Эклев предоставлял им право сплавлять лес по Сестре первыми.
     Возмущенные таким поведением Рейнгольма, Ольхин и братья Гутерманы решили:
     «Лес братьев Гутерманов пустить с начала открытия навигации вперед всех. А вслед за ним — лес наследников Ольхина с тем, чтобы с начала навигации и приступа к спуску Гутерманам в течение четырех дней уйти с места свалки. Наследники же Ольхина в течение указанных четырех дней обязаны воздержаться от прохода по реке ниже свалки Гутерманов. Если же братья Гутерманы задержат Ольхина, то уплачивают штраф за первый день 200 рублей, прибавляя по 100 рублей за каждый день задержки. Причем они обязаны взять на свой сплав рабочих Ольхина впредь до очистки пути следования леса Ольхина. Если они не успеют в указанный срок свалить свой лес или зачистить хвост, то Ольхин принимает на себя сплав оставшихся бревен, а Гутерманы уплачивают ему за сплав таковых по той цене, во что сплав обойдется Ольхину. Что же касается бревен, принадлежащих Эклеву, то таковые ввиду несогласия указанного общества, а равно и того, что завод Эклева стоит намного выше по течению выгрузки Ольхина и Гутерманов, должны сплавляться последними, то есть после ухода леса наследников Ольхиных, и таковой завод, как оставшийся сзади, никакими условиями со стороны сплавщиков не обязывается».
     Заседание закончилось составлением и подписанием протокола о порядке и очередности сплава его участниками. За исключением одного — управляющего лесопильным заводом Эклева Карла Рейнгольма, который от подписи отказался, хотя против изложенного в этом документе ничего не возразил. Отказ от подписи был зафиксирован Ольхиным, Гутерманами и приставом Балашовым, который ужё 25 марта вручил именные извещения об очередности сплава Ольхину, Гутерманам и Рейнгольму. Последний от подписи, удостоверяющей получение извещения, отказался.

     Самоуправство Рейнгольма
     25 марта, за день до официально назначенного начала сплава, исправник Санкт-Петербургского уезда в рапорте губернатору сообщил, что акционерное общество «А. Эклев» самоуправно заняло всю реку Сестру своим лесом и приступило к сплаву такового по указанной реке.
     Из протокола пристава 3-го стана Балашова от 26 марта 1913 года:
     «...Прибыв сего числа к реке Сестре, где в присутствии Сергея Сергеевича Ольхина, Моисея Боруховича Гутермана, заведующего сплавом леса акционерного общества «А. Эклев» финляндского уроженца Абеля Виламо и нижеподписавшихся понятых произвел осмотр реки Сестры на протяжении около трех верст, начиная от Тапкина моста и кончая выше Дондоровского моста. Обнаружено, что хотя река местами покрыта льдом, но на всем этом пространстве производится работа по спуску бревен, принадлежащих заводу Эклева, и бревна сваливаются местами прямо на лед, и река на всем указанном протяжении завалена бревнами указанного завода, и этим братья Гутерманы лишены возможности сваливать в реку принадлежащие им дрова и бревна, лежащие на берегу на том же пространстве. Абель Виламо пояснил, что производить спуск бревен в реку Сестру ему приказал управляющий Рейнгольм. Почему последним отдано такое приказание, Виламо не знает. И хотя эта работа производится вопреки официальному распоряжению, но приостановить ее в нарушение приказания Рейнгольма не считает себя вправе, и таковую работу будет продолжать, хотя бы этим и были причинены убытки другим сплавщикам, коим предоставлено сплавлять лес в первую очередь...
...Протокол переправить земскому начальнику 2-го участка Санкт-Петербургского уезда для привлечения К.К. Рейнгольма к уголовной ответственности по ст. 29 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями».

     20 сентября 1913 года пристав Балашов сообщил уездному исправнику, что управляющий лесопильного завода Эклева Карл Рейнгольм «за нарушение порядка, установленного для сплава леса по реке Сестре, признан виновным (согласно Уставу уголовного судопроизводства, за преступления, совершенные финляндскими уроженцами на территории империи, последние привлекались к суду по российским законам. — МЛ.) и подвергнут штрафу в 25 рублей с заменой арестом».

     На следующий год
     Зима с 1913 на 1914 год была малоснежной, что ужесточило условия гонки леса весной по реке Сестре, поскольку из-за небольшого количества снега паводок обещал быть коротким, а стало быть, сокращалось и время сплава. 6 марта в доме таможенного ведомства при станции Белоостров собралась специальная комиссия — «для урегулирования рассыпного сплава леса». Рассмотрев заявленные Ольхиным, Гутерманами и новым представителем акционерного общества «А. Эклев» Оскаром Хюльперсом планы по количеству бревен и выслушав их лично, представители комиссии, учитывая краткосрочность нынешнего сплава, признали, что в этих условиях «точно установить очередь сплава между сплавщиками является затруднительным». В результате комиссия постановила произвести сплав леса в 1914 году общим сплавом с возложением расходов на поименованных сплавщиков пропорционально числу бревен, сплавляемых каждым из них. Для определения размера убытков владельцам земель на берегах реки Сестры от последствий сплава было постановлено по его окончании осмотреть берега в присутствии владельцев и понятых и установить размер вознаграждения, уплачиваемого сплавщиками пропорционально количеству сплавленных бревен.

     Сплав после революции
     Образование в 1918 году независимой Финляндии и последовавшие за этим боевые действия на границе приостановили лесосплав по реке Сестре. После подписания 14 октября 1920 года мирного Юрьевского договора между Финляндией и Советской Россией, уже весной 1921 года гонка леса возобновилась. Архивные документы тех лет имеют уже совсем иное содержание. Приводим отрывок одного из них.

     Из телефонограммы коменданта станции Раяйоки коменданту станции Белоостров от 19 апреля 1921 года:
«В два часа дня во время работы наших сплавщиков бревен по реке Сестре у деревни Майнила рабочие обратились к вашим патрулям за разрешением сталкивать застрявшие бревна на той стороне (на советской. — М.Л.), на что и получили согласие работать спокойно. Но вдруг откуда-то явились 2 вооруженных человека, говорящих на финском наречии, схватили одного нашего рабочего по имени Аугуст Мурикка и увели его неизвестно куда...»

     Впрочем, таких пограничных конфликтов было немного, поскольку вырубка леса, ежегодно проводившаяся с конца XIX века по обоим берегам реки Сестры, привела к тому, что к середине 20-х годов сплавлять по реке было почти нечего.
     Из воспоминаний очевидца лесосплава 1924 года, командира советской погранзаставы в Белоострове Тойво Вяхя:
     «Сплав леса происходит здесь в районе, нашего участка границы быстро. Сутки или двое сплавляет одна сторона, финны, положим, а за ними наши. Так поочередно, через год, начинают первыми то они, то наши».
     После прекращения боевых действий на Карельском перешейке и окончания Второй мировой войны в районах, прилегающих к реке Сестре, где в 1941 — 1944 годах проходил передний край обороны, несмотря на неоднократное сплошное разминирование, в земле еще оставалось значительное количество неразорвавшихся боеприпасов.
     Из сведений по разминированию лесных участков от 8 августа 1948 года:
     «В районе линии Маннергейма в 1946 году было 8 случаев подрыва людей на противопехотных минах. Из них 2 военных и 6 гражданских — ягодников. В данной местности работники лесхоза не ходят и никого не пускают.
Особенно необходимо проверить болота вдоль реки Сестры».

     Рассказывает житель Белоострова Альберт Александрович Степанов:
     «С 1946 года до 1955 года по реке Сестре весной проходила гонка леса. Из окна моего дома на Береговой улице было хорошо видно, как из реки доставали бревна, которые потом распиливали на пилораме на доски. Пилорама находилась в месте, которое сегодня занимает участок дороги в ДСК «Дюны», — между Александровским шоссе и рекой».

Михаил Логунцов
"Сестрорецкие берега" № 28(108) (28 июля - 3 августа) 2007 г.

P.S. "Прошение губернатору СПб от доверенного наследников генер.-лейт. А.А.Ольхина (июль 1913г.) о взрывах камней в реке Сестре".
/Добавлена к статье Михаилом Логунцовым 24.03.2013/

© BELOOSTROV.RU