| |
Общение с такими людьми, как Михаил ЛОГУНЦОВ, невольно
рождает чувство белой зависти — настолько они увлечены
жизнью и счастливы в своем увлечении. У Михаила Алексеевича
есть хобби (как он сам это называет) — история Белоострова.
На эту тему он может говорить часами — углубляясь в
подробности, перескакивая с детали на деталь, пересыпая
речь именами и датами. Он с одинаковым интересом копается
как в государственных архивах, так и в белоостровской
земле, в обоих случаях добывая уникальную информацию
о родном крае, которой с удовольствием делится с окружающими.
С результатами его исследований читатели «Берегов» неоднократно
знакомились на страницах нашей газеты.
К слову «патриотизм» Михаил Алексеевич относится осторожно
— видимо, потому, что слишком затаскали этот термин
люди, использующие его в своих личных интересах. Но
если понимать патриотизм не как политический инструмент,
а как любовь к своей земле, то Михаил Логунцов, конечно
же, патриот.
— Михаил Алексеевич, вы же по своему складу технарь,
а тут такое сугубо гуманитарное увлечение...
— Если бы мне еще два с половиной года назад сказали,
что я буду ходить по архивам и писать статьи, я бы сам
не поверил, сказал бы, что это не про меня.
— Что вас подтолкнуло к этому занятию?
— Меня всегда интересовала история Белоострова, но
никто ничего толком не мог мне о нем рассказать. И я
пошел в библиотеку, чтобы найти литературу о родном
поселке. Единственное, что там нашлось — это книга Балашова
«Карельский перешеек». В этой книге я увидел фотографию
огромного, сталинских времен, каменного белоостровского
вокзала. С этой фотографией я пришел к сестрорецким
краеведам, но они мне сказали, что здесь какая-то ошибка
— в Белоострове не могло быть такого вокзала. И я тоже
так подумал — ведь если бы в Белоострове был такой вокзал,
тогда бы сохранился хотя бы фундамент. Но когда я поговорил
с местными старичками (им нынче под восемьдесят), то
они ответили, что вокзал был, что построили его в 34-м
году, что просуществовал он всего 7 лет, поскольку в
41-м был полностью разрушен. С этого вокзала все и началось.
— Это занятие можно назвать вашим хобби...
— Да, это именно хобби.
— Но хобби — это когда занимаешься чем-то для собственного
удовольствия. Вы же посредством СМИ делитесь извлеченной
из архивов информацией с огромным числом людей...
— Когда человек узнает что-то новое, ему всегда хочется
поделиться. Тем более что я рассказывал о том, о чем
практически никто ничего не знал, несмотря на то, что
вся история Белоострова лежит буквально под ногами у
его жителей.
— Скажите, что, на ваш взгляд, дает людям эта новая,
а точнее, хорошо забытая старая информация?
— На 41-м километре Выборгского шоссе еще совсем недавно
стоял памятник нашим летчикам. Здесь во время войны
упал штурмовик, и прямо у дороги поставили памятник.
Для автомобилистов это была определенная отметка в пути
— вот, мол, "самолетик" проехали. Все знали
этот "самолетик", я его сфотографировал в
начале ноября 2003 года. А когда приехал через месяц,
его уже не было — снесли для того, чтобы расширить дорогу.
Когда я поговорил с дорожными строителями, которые сносили
памятник, они сообщили, что снос был официально согласован
со всеми службами и организациями, в том числе и с КГИОП.
А в КГИОПе мне потихоньку рассказали, что они были против
сноса, но пришло распоряжение.
— Несмотря на то что государственные мужи постоянно
твердят о патриотизме и уважении к памяти павших, расширение
дорожного полотна оказалось для них важнее памятника
погибшим летчикам...
— Даже если памятник не поддается демонтажу, его нужно
было воссоздать на новом месте. Но ломать — не строить.
Проще оказалось памятник снести, а кости перезахоронить,
в результате — всё, память стерли.
— Как вы понимаете слово «патриотизм"?
— Я не сторонник тех, кто вспоминает о патриотизме
тогда, когда он приходится к случаю — например, при
необходимости сказать речь или написать статью в газету
к какому-нибудь очередному юбилею, а после этого тутже
все забыть. Я по такой тропинке не иду. Спокойно, медленно,
но верно я вытаскиваю на свет божий очень интересную
историю своей малой родины. Но Белоостров малой родиной
не очень-то и назовешь, потому что его история — это,
по большому счету, история России.
— Что может дать на практике ваше увлечение?
— Когда я первый раз шел в Публичную библиотеку, то
думал, что стоит мне произнести слово "Белоостров",
и мне сразу предложат огромный перечень документов и
литературы. Однако выяснилось, что в Публичке просто-напросто
нет литературы по Белоострову. Есть некие эпизодические
вкрапления, но самостоятельного исследования не существует.
Этим фактом были поражены сами работники библиотеки.
— Как домашние относятся к вашему увлечению?
— Когда в семье узнали, что я начал писать статьи,
то решили, что у меня проблемы с головой. Но когда я
написал одну, другую, третью... И читатели стали давать
положительные оценки, мол, интересно, мы этого не знали,
то ситуация потихоньку стала меняться. Сейчас даже родственники
читают то, что я пишу.
— Думаю, когда белоостровцы узнают о поселке нечто,
чего они раньше не знали, у них и отношение к своей
малой родине меняется...
— Когда я рассказываю белоостровцам о неизвестных фактах
из прошлого, они выглядят шокированными — они просто
не ожидают, что в таком вроде бы самом обычном месте
может быть столько интересного. Ну, к примеру, в истории
Белоострова было семь вокзалов. Скажем, в Сестрорецке
как был один вокзал, такой и остался, а у нас — семь!
Многие ли об этом знают? После беседы большинство задает
мне стандартный вопрос: где об этом можно получить информацию?
Мой стандартный ответ — пока, к сожалению, только у
меня.
Спрашивал Владислав ЮЖАКОВ
"Сестрорецкие берега" №12 (41),
1-7апреля 2006
© BELOOSTROV.RU
|
|
