Белоостров…Далёкие годы
Боровые, грибные леса.
Непоблекшие краски природы,
Нераспуганных птиц голоса.
Вечерами пылящее стадо,
Коя-воя в полуденный зной…
Ничего мне на свете не надо –
Белоостров и мама со мной.
С молоком уплетаю чернику,
До вечерней играю зари,
А друзья мои — Матти и Нику
И весёлая Анна-Мари.
Двух озёр желтоватые чаши,
И Пасторского озера жуть
В них опасны купания наши,
Только мы не боимся ничуть.
Тут работу крестьянскую знают —
Без работы какое житьё:
В русских печках свой хлеб выпекают
И сметана и масло — своё.
Дом, хоть просто, добротно построен,
И коровы, и лошади есть.
Ледник снегом до осени полон
В нём кувшинов и крынок не счесть.
Здесь границей никто не считает
Мелководную речку Сестру;
Молодёжь вечерами гуляет
На качелях в сосновом бору.
И недолгому отдыху рады,
На молебен воскресный спешат —
Озирая соседей наряды,
По шоссе на двуколках катят.
|
А у кирки в готическом стиле
Шпиль высок, витражи на окне…
Эту кирку и жгли, и бомбили
В миновавшей жестокой войне.
Но сейчас в ней счастливые лица:
Конфирмация, пастора речь,
В чёрном парни и в белом девицы,
Всё, что после не сможем сберечь…
А по будням телеги и косы.
Пахнет рожью и травами труд,
За болотом большие покосы,
Где волнушки и грузди растут.
Там брусника родится на диво,
За кустами видны хутора,
И течёт, извиваясь красиво,
Та запретная речка Сестра.
Перейдёшь — не рискуешь нисколько,
И частенько мне Лемби шепнёт:
Из Финляндии брат её Колька
Вновь пробрался и в бане живёт.
С этим справиться власти не в силе —
За границей у многих родня.
Потому Белоостров сгубили,
Словно детство отняв у меня.
Всё сгубили — и избы, и нивы –
В эшелоны согнали людей,
И на месте деревни счастливой
Лишь крапива, кусты и кипрей.
Нина Мещерякова, 1980-е гг
|