|
ЧАСТЬ II
ЗАМУЖЕСТВО. ПОЕЗДКИ ПО СТРАНЕ (1929-1941 годы)
В СИБИРИ (КЕМЕРОВСКАЯ ОБЛАСТЬ)
Мои будущие родители уехали из деревни Кальяла
Ленинградской области не на родину отца на Урал,
а в Сибирь, в Кемеровскую область, куда отец завербовался
на работу.
Здесь проявилась у мамы болезнь:
начавшийся туберкулез легких. В последние годы
жизни в семье она стала чувствовать себя нездоровой,
но думала, что это признак усталости, так как
много приходилось работать. Заболевание могло
быть следствием частых простуд и тяжелой работы.
Зимой мерзла в санях при доставке молока в Ленинград
(это делалось два раза в неделю в любую погоду),
потом мерзла в ожидании поезда на станции, в неотапливаемом
вагоне поезда и в Ленинграде, когда разносила
молоко покупателям (валенок не носили). И слишком
большая физическая нагрузка была от ношения бидонов
с молоком (50 литров молока в трех бидонах).
Муж взялся за ее лечение. Брал на
мясокомбинате для нее свиной, внутренний жир,
который она с горячим молоком должна была принимать.
Устроившись на временную работу в пункт по приемке
меда и льна от хозяй-ств, у нее появилась возможность
употреблять много свежего пчелиного ме-да. И в
Сибири у нее совершенно изменились условия жизни.
Она впервые по настоящему отдыхала и даже иногда
ходила с мужем на охоту (охота была обычным занятием
местных жителей).
На охоте подкарауливали в шалаше
тетеревов, довелось увидеть тетеревиный ток. Слышала
она этих птиц еще дома, в деревне Кальяла. Лес
был рядом с домом и ее мать не раз обращала внимание
детей на токование этих птиц. Но жителям деревни
запрещено было охотиться (стрелять), поскольку
рядом была граница. В ее родных местах стреляли
по другим причинам и довольно часто. Как-то ночью
Мари, которая с сестрой Анни ночевала на кормокухне,
вышла из помещения, чтобы послушать тишину. А
вместо тишины, с разных сторон стали раздаваться
тревожные одиночные выстрелы. Здесь же была настоящая
тишина, на деревьях сидели тетерева, а на поляне
бились косачи, которые не реагировали даже на
выстрелы.
Охотились вместе также на зайцев,
уток, которых мама вспугивала вместо собаки, а
отец стрелял. Муж приносил из леса барсуков.
С хозяйкой дома ходили в лес за
березовыми вениками. В сибирском селе за вениками
ходили с ножом, чтобы резать ветки, с лоскутками,
чтобы их перевязывать, и веревкой, чтобы веники
нести.
Мама шла в лес с пустыми руками.
Ветки она ломала, из одной из веток делала кольцо,
куда вставлялись другие ветки, готовые веники
нанизывала на длинный прут, на котором и несла
веники домой, держа его за свободный конец. Соседке
так понравились сделанные мамой веники, что она
просила связать ей такие же. За работу заплатила
молоком (отец говорил жене, что она везде найдёт
какую-нибудь возможность заработать).
Маму удивило, что в Сибири большое
внимание уделяли черемухе, ее даже продавали на
рынке. Из нее, в частности, пекли вкусные пироги.
Хотя мама лечилась самостоятельно
до самой войны, но перелом в здо-ровье произошел
именно в Сибири, в Кемеровской области. При врачебном
осмотре перед войной, и позднее на протяжении
жизни, врачи всегда отме-чали, что у нее ранее
была каверна на правом легком, которая хорошо
за-тянулась. Если бы мой отец не увез ее из деревни
Кальяла, то без указанного интенсивного лечения,
а также перемены образа жизни, она бы по сос-тоянию
своего здоровья умерла. Тем более, что скорее
всего, она оказалась бы или в тюрьме (куда после
ее отъезда через несколько лет посадили Анни,
как старшую из детей) или на выселении (в Вологодской
области), куда были сосланы жители деревни перед
ее разрушением. Но случилось так, как случилось,
иначе и этих записок не было бы написано.
Отец с матерью приехали в Сибирь
добровольно. Но рядом были лагеря с принудительно
привезенными заключенными. Среди них имелись врачи
самой высокой квалификации из столиц, которые
работали в тюремной больнице. Если у местных жителей
случалась особо тяжелая болезнь, то больного помещали
именно в тюремную больницу, где и лечили. Пришлось
побывать в этой больнице на лечении в разное время
и моим родителям.
Встретила она здесь эстонцев, которых
выслали в Сибирь еще в царское время после мятежа.
Она в магазине услышала разговор и ее очень удивила
речь, отдаленно схожая с финской. Через много
лет она станет жителем Эстонии и хорошо будет
говорить и читать на эстонском языке.
Прожили родители в Сибири около
двух лет, после чего уехали на родину отца в уральскую
деревню Соломаты Пермской области (мама ждала
своего первого ребенка).
|
